Он мне еще кое-что рассказал, наверное, правду. О том, что барашек держит, сдает их оптом - по 28 грн. за килограмм, а люди, которые у него покупают, сдают в Джанкое по тридцать. О том, что раньше село Славянское называлось как-то по-татарски, по имени мужика, который пришел село воевать, а потом русские на свой лад переиначили. О том, что все окрестные ставки разобрали арендаторы, и разводят там рыбу, чтобы потом пускать на рыбалку за деньги.

- Пятнадцать гривен в день. Там карась и тостолобик. Толстолобик вот такой где-то, - Федя развел руки примерно на полметра...

Кстати, слово "арендатор" в этих краях встречается постоянно. Это что-то типа плантатора, который арендует у крестьян их земельные паи, нанимает людей, которые выращивают ему урожай, и продает его...

Для описания сегодняшнего похода подходят две цитаты. Одна народная - про харю и ветер, другую подсказали "грузовики", орущие в наушниках: "два бумажных полотенца, бутылка минеральной - это мой техрайдер". Да, хотелось только пить и вытирать пот...

Под Апрелевкой мне встретилось предостережение о том, что и в луже можно утонуть: отмеченное памятником место гибели молодого парня - сброс. В самом селе моим рюкзаком очень заинтересовался Коля - мужчина лет тридцати пяти. Я ему объяснил, как меня занесло в эти края, и он выдал нечто неожиданное.

- А я вокруг Крыма ходил в 96-м году. Только отсюда пошел к Керчи. В первый день до Любимовки дошел, - сказал он.

- Тоже лиманы обходил? - поинтересовался я.

- Не-а, прямо так пошел, там неглубоко - по колено где-то. Рюкзак у тебя тяжелый? - спросил Коля.

- Килограммов пятнадцать.

- А я вообще без ничего ходил, только собаку взял и три ореха в карман положил. В Севастополе увидел нищих, решил им подаяние сделать, орехи отдать, понял? Так они меня погнали - им только деньги нужны были.

Странный человек, но видно, что добрый: чаю предложил, да я спешил...

Блин, почему они здесь все такие добрые, не могу понять. Хотя некоторые матерятся много, вернее, матом разговаривают, это не делает их суровее.

Под Славянским сел в теньке отдышаться. Подошел парень - пастух, он коров домой гнал.

- Устал? - спрашивает.

- Устал, - говорю.

- В село придешь, зайди ко мне молочка парного хапануть. Сам знаю, что такое много ходить.

- Если не заблужусь, зайду.

- Да где тут заблудиться? Прямо на входе в село, там канавка и скамейка у дома. Или спроси, где Леша Панченко живет, тебе любой скажет. Вот через часик и подходи, я как раз корову подою.

Спасибо, Леша. Жаль, что не было у меня этого часа...

В километре от села Новоконстантиновка на дорогу с поля вырулил трактор. Проехал в сторону села, затем остановился, сдал назад.

- Ты чего ноги бьешь? - спросил водитель.

Опять пришлось ему объяснять, как я здесь оказался. Внимательно выслушав, он сделал мне предложение, от которого тяжело было отказаться: подвезти меня в загребущей штуке (не знаю, как она называется, типа ковша, только крепится спереди). Это был самый триумфальный километр в моей жизни, немногочисленные новоконстантины смотрели на меня с искренним интересом, даже показывали пальцем. Жаль, что стоянка тракторов находится на въезде в село - мой триумф длился всего минуты три.

Кстати, добрый водитель выразился единственно правильно: ноги по их дорогам именно бьешь. По грунтовке тяжелее идти, чем по траве, по асфальту - тяжелее, чем по грунтовке, а здесь даже не асфальт - просто укатанная дорога с мириадами острых камней. На ней я окончательно добил свои и так настрадавшиеся ноги. Сейчас подошвами чувствую пульс.

В Родном меня приютила баба Зина, к которой я пришел по наводке ее односельчан. Сначала восприняла настороженно, мол, времянку сдать не могу, ко мне внук приезжает, потом ей объяснили, что я не бандит и не маньяк, и она смилостивилась. Да еще как. Убедившись в том, что я вполне приличный человек, баба Зина пожарила мне яичницу на сале ("Кушай, милый, все домашнее"), напоила чаем, да рассказала о своей деревне. Она живет здесь с 1936 года, когда отец переправил сюда семью из Орла ("пехом с четырьмя детьми год шли"). В то время в селе несколько татар и немцев жило. Потом колхоз тут был, богатый. Сейчас село в упадке - каждый второй дом заколочен, кладбище растет, мужики травятся водкой по 12 грн. за бутылку.

- Работы здесь нет, только татары на себя работают, - рассказала она. - Ух, они и работящие: по три огорода держат. Землю с толком используют: высадят картошку, а поверх редиску посеют. Потом редиску повыдергают, и картошку выкопают. Вот из русских разве кто до такого додумается?

Баба Зина уважает татар за работоспособность и добрососедство:

- Некоторые говорят, что понаехали татары. А русские не понаехали? Все же пришлые.

Она еще полтора часа рассказывала мне про свою нелегкую жизнь, потом, к счастью, пришло время сериала.

Да и мне пора закругляться - глаза слипаются, уморился я за эти три дня: никогда столько не ходил за такой короткий промежуток времени.